Уже неделю наследница королевского эльфиского дома жила в столице Терении. Первый ужас от мысли о собственном положении почти сошел, но поблагодарить за это хотелось не гостеприимный теренийский двор, или солнце, или, боги-боги, принца, который, кажется, искренне пытался произвести впечатление, а прекрасные местные сладости, за которые можно было и Родину продать, благо никто этого пока не просил. У Лилит вообще никто ничего не просил и не спрашивал, даже Его Высочество, который считал своим долгом развлекать невесту по несколько часов в день и в одностороннем порядке баловал Лили различными сказками. Принц вообще оказался таким очаровательно-разговорчивым, эльфийская принцесса отметила эту милую его способность как самую лучшую… Она даже целое письмо для родного папочки в заморье написала об этом. Расписала очень красочно и подробно на восемь больших листов с двух сторон мелким почерком то, какой теренийский наследник сказочник и выдумщик. Выразила надежду на то, что баллады слагать он тоже умеет, вероятно, голос у него в пении хорош и посетовала, что батюшка решил подарить будущему зятю и королю какой-то набор лучшего эльфийского оружия. Вот арфа… арфа такому прекрасному сказочнику подошла бы куда лучше. Или лютня, он бы был таким милым менестрелем… Но арфа все-таки возвышеннее, так подходит столь романтичному в мыслях Его Высочеству… Не то что всякие клинки лучшей работы. Письмо, правда, девушка легкомысленно отправила не с личным курьером, который и землей и небом смог бы его доставить и сохранить, а, лукаво и смешливо щуря голубые глаза, передала для отправки своей новой теренийской горничной.
  Вот и сейчас, гуляя с Его Высочеством под руку по прекрасным дорожкам королевского сада, девушка всё вдохновение тратила на то, чтобы представить с арфой своего строгого, столь серьезного нареченного, который в очередной раз пытался что-то ей рассказать. Девушка закатывала глаза к голубому небу, но старательно делала вид, что видит перед собой только мужественное лицо драгоценного будущего супруга. Посидев несколько дней и подумав, девушка решила, что вступать с ним в откровенное противостояние совсем не стоит, ей здесь вообще нужно быть очень и очень осторожной… А вдруг какое-нибудь Чудовище явится за ней среди ночи после очередного колкого разговора с наследником?
  Однако, молчаливое созерцание прекрасного человеческого профиля затянулось, нужно было что-то сказать. Лилит уже вздохнула, поудобнее перекинув через локоть свободной руки длинный шлейф традиционного эльфийского платья с широким подолом и длинными рукавами (Его Высочество был так увлечен нитью безмолвного разговора с самим собой, что мог наступить на подол прекрасного светлого платья, девушка уверена была!), когда поблизости раздался возбужденный гомон голосов. Очень громкий для такой уединенный тропинки. Наследники двух королевских домов прошли еще несколько шагов и остановились. События развивались настолько быстро, что девушка не успела даже слово сказать испуганно убежавшим фрелинам. Она могла только смотреть во все глаза на своего суженного с камнем в руке… Ушки, торчащие над собранными в причудливую косу волосами, казалось, стали еще острее и длиннее. Нет-нет-нет! Боги пресвятые, он же не собирается… От плохо сдерживаемого изумления , откровенно плескавшегося сейчас в больших, синих глазах девушки, эльфийка даже выронила подол собственного платья на дорожку и несмело сделала несколько шагов вперед. А потом еще пару, успев подойти вплотную к принцу до того, как он этим снарядом бы убил, точно-точно убил бы это несчастное крошечноу существо.
– Ваше Высочество, ооо, вы так великодушны, – накрыла она своей тонкой ладошкой ладонь принца вместе с камнем, но отобрать от греха подальше постеснялась. – Но вы уверены, что такое… – она глянула на хорошенького, маленького котеночка, который плакал на своей ветке, и вернулся взгляд на принцы, почти просящий, – что такое мелкое божье существо достойно вашей царственной руки? – красноречиво опустила девушка взгляд на увесистый камень в его ладони. Да дерево потрясите, и будет с вас и с него, несчастного! Что за ужасные игрища?! Все-таки варвар! Жуткий, ужасный варвар, который только в насилии смысл и видит! В следующем письме она на двенадцати страницах с двух сторон опишет батюшке его зло ужасные злодеяния, и тому станет стыдно. И страшно. Он раскается. Да. Лилит уверенно кивнула собственным мыслям. – Давайте будем играть в игру? Вы будете прекрасным рыцарем, которому нужно забраться на башню, – она показала на дерево с отчаянно плачущим котенком, – а кого-нибудь другого мы возьмем на роль дракона, который будет пытаться вас съесть. Только сказка должна быть честной! – девушка решительно забрала у принца камень, зажав его уже в своей ладони. – Принцы не лезут на башни с камнями.

начало игры

Дворцовый ландшафтный сад, призванный настроить посетителей на лирический лад, нравился Бланке всем, кроме одного – снующих туда-сюда придворных дам и сопровождающих их девиц. Чертовски неприятно, знаете ли, сталкиваясь с пёстрой и кудахчущей стайкой обитательниц золотого курятника, изображать вежливое равнодушие, будто бы в качестве следующей темы для обсуждения они не изберут твою жизнь, а продолжат беседу, к примеру, о моде и погоде. Так что, услышав звонкие девичьи голоса неподалеку, Бланка замерла, прикидывая, на какую тропку свернуть, чтобы проскользнуть мимо них незаметно, но переменила планы, услышав знакомый голос:
- Трусихи! Я же ещё ничего не сделал!
Впрочем, Бланка и так не знала никого, кто считал, что такое обращение с дамами может быть в порядке вещей, кроме Его Высочества.
Пройдя немного на голоса, Бланка узрела картину, которая потрясла её до глубины души:  Его Высочество с мечом наголо, угрожающий дереву. С ним была его невеста, остроухая и невиданно прекрасная для этих широт. И, кажется, она активно подначивала принца… Либо навела на него морок – иначе чем ещё можно было объяснить его такое неадекватное поведение?
Решительно выдохнув, Бланка сделала шаг вперёд, выйдя на вымощенную камнем дорожку из-за поворота зелёного лабиринта. Конечно, приличия и правила хорошего тона  не рекомендовали ей не появляться в одиночестве даже в нынешнем статусе, но не царственному же дровосеку учить её манерам. Хотя Его Высочество не увидел бы в том двойных стандартов… И тем не менее, Бланка поспешила к августейшей чете, чуть ли не отплясывающей у дерева.
- Ваше Высочество! – мягко проговорила Бланка, замерев в реверансе и не смея поднять взгляд ни на своего будущего государя, ни на его невесту – вдруг ненароком он заметят промелькнувшую в нём насмешку? – Эту вишню посадил ваш предок, Штефан Первый Освободитель…
Неожиданно сверху донеслось жалобное тонкое мяуканье. Подняв глаза, Бланка увидела маленького котёнка и улыбнулась. Значит, вот в чём дело…
- Быть может, распорядиться о том, чтобы принесли стремянку? Будет намного сподручнее, - серьёзным тоном заверила Бланка, глядя Его Величеству в глаза уже открыто и без заискивания.

Её Высочество склонило свою светлую головку в знак приветствия, но любопытного, живого взгляда с женщины не спускала.
– Помнится, рассказывали… – мысленно согласилась принцесса, кивнув драгоценному, – не её ли вы назвали Чудовищем? – благоразумно про себя подумала девушка – какое все-таки у её будущего супруга живое воображение!
Графиня так просто обращалась с этим жутким варваром, не раскланивалась, не заискивала, не припадала к царственной ручке, в ноги не падала (как там у них, у людей этих, это принято?), вела себя скромно и с достоинством. Чего не скажешь о будущем всего теренийского государства, который с таким удовольствием нырял взглядом в… с позволения сказать, выдающиеся достоинства графини, будто у нее за корсажем был написан трактат: «Как стать Штефаном Вторым Великолепным». Лилитана зарумянившись, как эльфийское яблочко в теренийской карамели, отвернулась ровно через столько секунд, чтобы это движение не сочли поспешным, и принялась рассматривать чуть не пострадавшую от героических порывов Его Высочества вишню. Вишня была очень красива… вероятно по весне она вся-вся покрывалась нежными цветами и походила собою на невесту. Девушка едва-едва прикоснулась ладонью к стволу, подняв голову еще выше, на несчастного котёнка. Говорят, некоторые особенно мудрые и старые эльфы умеют разговаривать с окружающей их природой. Она дает им советы, учит, наставляет, успокаивает, быть может, просит помощи… Но Лилитана слышать их голоса еще не умела, потому приходилось самым краем своего острого ушка подслушивать, о чем говорит принц с графиней, на которую эльфийка старалась не смотреть слишком уж прямо и, что греха таить, с некоторой… Нет-нет-нет! Зависть – слишком низменное чувство для благородной дочери самого древнейшего и мудрого народа. Но оторваться же невозможно! Как будто вторым пунктом трактата за корсажем говорилось о будущем эльфийского народа. Но принц графиню отослал исполнять приказание, и взгляд пришлось вернуть на благоверного. Кажется, он с утра немного не в себе, вон и прыщик… Ох, не растратил бы Его Высочество свое драгоценное здоровье на этой несчастной стремянке. Еще упадет, ударится головой, зальет кровью всю дорожку, испачкает ей платье. А если будет хвататься, то еще и порвёт... живое воображение слишком ярко нарисовало весь ужас ситуации.
  Но несчастный котёнок всё отчаяннее и отчаяннее кричал на своей ветке, от чего впечатлительная барышня уже готова была вот-вот расплакаться. Большими голубыми глазами Лили смотрела на нареченного, едва-едва прикрывая глаза пушистыми ресницами. – Ваше Высочество, – вкрадчиво проговорила девушка, – неужели такому храброму и сильному человеку, как вы, нужна помощь слуг и какой-то стремянки. В старых сказках принцы совершали подвиги с одним лишь чувством чести и храбростью. Ваше Высочество… – девушка даже склонила головку чуть вбок, но произнести «я прошу вас» так и не смогла, сколько не пыталась себя заставить.

Отредактировано Лилит (07-12-2014 18:52:25)

– Конечно, спасёте, Ваше Высочество! – эльфийская красавица даже просветлела лицом, от чего её печальный лик и наполненные грустью по несчастному котёнку глаза приобрел какую-то особую, томную прелесть, именно ту, о которой говорят в древних эльфийских сказаниях. Девушка прикрыла губы тонкими пальцами, пряча за ними слишком уж довольную улыбку – невозможно было не радоваться такой своей маленькой победе. Нельзя было сказать, что эльфийская принцесса то и дело ставила различные опыты на варварском принце человеческой страны, но разве он ей не будущий супруг? Вполне законно Лилит хотелось узнать, в каком ключе лучше всего вести беседу с принцем, даже если речь идет всего лишь о маленьком рыженьком котёнке, а не о правах на престол Терении.
– И мы придумаем о вас прекрасную легенду, – подбадривала девушка нареченного, пока он, подобно мальчишке поваренку, пытался влезть на дерево, мужественно игнорируя страшные стоны несчастной древней вишни. – Вы ничуть не хуже какого-то Чудовища, чтобы умалчивать о ваших подвигах, – с мягкой, чуть-чуть лукавой улыбкой, но довольно уверенно проговорила девушка, поглядывая, как принц, не смотря на свою мужественность в восемьдесят килограмм, ловко подтягивается и взбирается всё выше и выше, пока, наконец, не достигает цели. – Вы герой! Настоящий герой! – почти восторженно проговорила девушка, пару раз хлопнув в ладоши, стоя под вишней. О, боги, какое прелестное зрелище – Его Высочество, кронпринц Терении Штефан на верхушке вишни с рыжим котёнком в руках. Зрелище, достойное придворных живописцев. Как жаль, что никто не может насладиться такой картиной, кроме Лили. Но принц может не сомневаться, зачем еще нужна жена, если не превозносить героизм и чувство долга своего единственного, богами данного мужчины. – Только не уроните его, мой герой, – искренне попросила девушка, потому что от варвара, хотевшего сбить лапочку галькой, всего можно ожидать. – Спускайтесь же скорее, наш храбрый принц, – Лили ни одним тоном в голосе не дала усомниться в своей искренности, она ничуть не издевалась над наследником человеческого государства, – ваши подданные хотят поздравить вас с победой над генералом армии плодовых деревьев, – она бы, пожалуй, даже в щеку его поцеловала… Она бы подумала над этим, если бы принц неожиданно не замер на своей верхушке. «Неужели он там хочет знамя своей победы закрепить? Так камзол остался тут… на лавочке», – подумала девушка, бросив взгляд на этот самый камзол, а потом её светлую головку осенила потрясающая мысль. Девушка подобралась вся, вытянулась в тонкую, звонкую струну, подошла поближе к вишне, почти вплотную.
– Ваше Высочество… не пришло ли время послать за стремянкой еще раз?.. – спокойно поинтересовалось эльфийское Высочество, бросив взгляды по сторонам – ой, как будет неприятно, услышь кто маленькую тайну, стоящую за подвигом.

После гнетущей затхлости восточного дворцового крыла полный ароматами поздних цветов воздух в королевском парке казался пронзительно-свежим и одновременно пьянящим. С непривычки у Этторе даже голова разболелась. Под сенью беседки, где была намечена встреча с Бланкой, он прильнул виском к холодному мрамору колонны, надеясь облегчить мучительные ощущения. В какой-то момент пение соловьев прервало смущенное кудахтанье пташек дворянского гнезда – видимо, заставшие дознавателя дамы трактовали его позу как некую мечтательную дремоту в предвкушении романтической встречи. Как ни крути, грязные слухи способствовали конспирации. Если кто и увидит Этторе вместе с сестрой, с работой Тайной Канцелярии их встречу вряд ли свяжет.
Знакомый голос выдернул Этторе из размышлений и заставил отлипнуть от колонны, с которой он успел сродниться, подобно атлантам у северных ворот замка. Подоспевшая к беседке Бланка выглядела вполне довольной. Из её рассказа стало ясно – на встречу она опоздала, да преуспела в другом.
- Не вижу причин отказываться, - кивнул Этторе. – Я, как раз, свободен.
Головная боль подутихла, и дознаватель Арцела не прочь был познакомиться с будущей королевой. Идею сестры он находил дельной. Шанс сблизиться с эльфами, не участвуя в кровавых инсценировках герцога Спинмарка, нельзя было упускать. Все-таки, слепо следуя чужому сценарию, рискуешь упустить иные, более выгодные возможности.
- Надеюсь, весьма занятное и необычное распоряжение Его Высочества не является государственной тайной, и по пути ты расскажешь мне о нем? - Этторе сдержано и тепло улыбнулся, попутно поправив сбившийся набок шарф на плечах сестры.

Отредактировано Этторе (10-12-2014 01:01:33)

- Догадываюсь, - коротко кивнул сестре Этторе. Не нужно было ходить к гадалке, чтобы понять – это и являлось «весьма занятным и необычным распоряжением» кронпринца.
Со слов Бланки ситуация у дерева сложилась достойная внимания. Стремянка. Вишня. Принц. Котёнок… нарочно-то не придумаешь. И не в том абсурд, что Его Высочество совершал недостойный своего высокого положения поступок – в особом таланте кронпринца вокруг любой мелочи создать столько шума и движухи, сколько не произвел ещё ни один народный бунт за всю историю Терении.
Из груди Этторе вырвался вздох, настолько болезненный и судорожный, что распознать в том неловкую попытку совладать с подступившим к горлу смехом под силу было одной Бланке. Потеря самообладания в людных местах, подобных королевскому парку, была для дознавателя Арцелы роскошью непозволительной. А ну как решат, будто он тронулся рассудком или проклял кого – и теперича радуется…
- Главное, чтобы дело решилось без крови, - приняв прежний бесстрастный вид, подвел итог Этторе.
И это было правдой. Не каждая, даже невинная на первый взгляд, выходка кронпринца заканчивалась мирно. Как минимум, слугам могло достаться.

Вместо ответа Этторе понимающе кивнул. Герцог Спинмарк делал слишком большие ставки на фамильярность и панибратство – но были те, с кем этот ход окажется заведомо проигрышным. Этторе только предстояло наладить контакт с королевским бастардом. Наигранному дружелюбию в данной ситуации дознаватель предпочел бы честность – разумную, не выходящую за определенные рамки. Данный метод он находил более эффективным. В случае же неудачи Этторе не составит труда установить за юношей слежку и сделать выводы о нем на основе донесений, но он надеялся, что до этого не дойдет.
Как бы там ни было, загадывать не стоило. Особенно – в ущерб делам нынешним.
- В наших силах не допустить этого, верно? – Этторе был серьезен. Ободряющие речи в их работе, к сожалению, были неуместны. – Вероятно, Его Высочество… - он понизил голос, словно королевские липы могли услышать нечто нежелательное, - в присутствии своей невесты будет вести себя с нами, как полагается человеку его статуса - подчеркнуто официально. Надеюсь на это, - выдержав короткую паузу добавил Этторе.
Большие надежды возлагал он и на то, что прибывшая во дворец недавно принцесса Лилитана не успела проникнуться дворцовыми слухами. Первое впечатление бывает обманчивым, но никогда – хрупким, а мнение, составленное лично, не так-то легко изменить худыми россказнями.
За липовой аллеей начинался цветочный сад, но свернувшие у фонтана в зеленый лабиринт аккуратно остриженных кустов вскоре попадали в засаженную плодовыми деревьями зону. По легенде выращивать их здесь решил Штефан Первый Освободитель. Первым посаженным деревцем была та самая злосчастная вишня…