Стоило Лили только подумать, и стремянка материализовалась в воздухе, будто девушка не ресницами хлопала, смотря на нареченного, а взмахнула волшебной палочкой. Интересно, а со сладостями тоже можно такой фокус устроить? Нежели почти обещанная пылким принцем сказка-жизнь для неё начала воплощаться?.. Сначала рыцарь, потом волшебная златоволосая фея, которая спасла сталь клинка принца, котёнка и живое воображение принцессы, теперь вот косматый садовник с волшебной лестницей к небесам. Девушка закатила глаза и благоразумно отошла от дерева на несколько шагов, позволяя и без того перепуганному садовнику помочь своему будущему государю завершить подвиг триумфальным спуском по долгожданной стремяночке.
– Что вы, Ваше Высочество, – принцесса даже голос чуть понизила от трепетного страха, который нет-нет, да румянцем окрашивал бледные щечки и очень был похож на румянец удовольствия от всей этой большой глупости, но попробуйте упрекнуть Лилит в этом! – Не стоит рисковать своим драгоценным здоровьем, мой храбрый рыцарь, вас ждёт столько подвигов, – поулыбалась девушка, в душе справившись с желанием посмотреть на страдающего от переломанных ног наследного принца Терении. Хотя нельзя не признать, что такому варвару с его грубым лицом боль и мучения очень пошли бы. Но Его Высочество решил не баловать невесту таким соблазнительным зрелищем, и с достоинством божества спустился на твердую землю, разве что тучи над головой лучами своего величия не разгонял, но горделивое передёргивание плечами лучи с лихвой компенсировало.
– Вы настоящий герой! Теперь все плодовые деревья и садовники вашего великолепного сада будут знать, кто способен на настоящий подвиг! Ваши подданные должны узнать всю правду о их справедливом, благородном спасителе – будущем короле-батюшке, – гордо проговорила Лили, и даже чуть присела перед Его Высочеством в едва заметном реверансе, всей своей позой заверяя мужчину, что уж на кого-кого, а на сладкоголосую эльфийку в делах предания его храбрости старине глубокой он всегда может рассчитывать.
  Не успела девушка всласть вдохновиться этой мыслью, как принц совершил еще один головокружительный поступок. С какой щедростью! С каким достоинством! С какой красотой! Лилит удивленно приняла из рук принца хорошенького рыжего котенка, который дрожал, но плакать перестал. Ооо, какое прелестное создание!
– Ваша щедрость не знает границ, Ваше Высочество! Какой же он милый! – прижимая к себе дрожащий комочек, пролепетала девушка как все девушки при взгляде на что-то болезненно милое, и пригладила вздыбившуюся на холку шерстку. Наверняка это принц своей ручищей её против роста поднял, когда спасал. – О, Ваше Высочество! Я придумала! – вдруг просияла девушка, вскинув свою аккуратную головку на благоверного. – Теперь это будет Ваш крестник. Я назову его в Вашу честь… Ммм… Милош, да, он будет Милошем… Милосердие Штефана, – улыбчиво проговорила девушка, чуть-чуть щуря свои небесно-голубые глаза: живое воплощение милосердия такого варвара, да еще и столь героически спасенное из плена – это дорогого стоит.

Скромность этому венценосному воплощению человеческого высокомерия была явно не к лицу и походила более на провокацию: «хвалите меня, хвалите же меня полностью!». Лилит не смогла  удержаться от такого соблазна и проникновенно посмотрела на нареченного, прижимая к груди теплый, рыжий подарок.
– Напрасно вы так скромничаете, Ваше Высочество, поверьте мне! Ооо, вы храните свои тайны,  а ваши подданные уже так хотят видеть вас своим надёжным, сильным, прекрасным королём, что даже оговариваются, – улыбнулась девушка, кивнув в сторону принесённой перепуганным садовником стремянки, который был так рад услужить будущему правителю, что даже назвал его Величеством. – А что было бы, знай ваши подданные хотя бы малую часть ваших подвигов, о которых вы так благородно молчите, мой прекрасный рыцарь… – на грани неприкрытой колкости проговорила девушка,  но таким мягким, проникновенным голоском, что заподозрить её в мысли: «узнай они о ваших манерах и чудовищных проступках (Лилит почему-то была уверена, что они имеются, проступки, причем обязательно чудовищные!) точно вздернули бы вас на косяке ваших же покоев!» было абсолютно невозможно. Принцесса могла и дальше развить свою мысль, если бы ее не прервал шелест шагов по дорожке. Лили отняла взгляд от хорошенького зверька и посмотрела на пришедших. О, это снова была блистательная леди в обществе мужчины, которого принцесса ещё не видела. Всё то время, что принц представлял незнакомых людей друг другу, Лилит приседала в реверансах, улыбалась и поглядывала поверх плеча драгоценного на мужчину, не обращая внимания, как котёнок, топорща усы дыбом и цепляясь коготками в тонкую ткань эльфийского платья, пополз вверх, подальше от всех этих чудовищ.
– Я счастлива нашей встрече и знакомству, граф Арцела, леди Бланка, – искренне улыбнувшись проговорила Лили, поглядывая то на прекрасную графиню, то на графа, который после резких, грубых лиц местных мужчин, показался девушке спасительной отдушиной. Тонкое, красивое, чуть бледноватое лицо с отпечатком глубинного спокойствия и ума – граф был чем-то похож на тех аристократичных эльфов, с которыми Лилит шутила на балах во дворце своего папочки, и по которым тут отчаянно скучала, как по дому, батюшке и братцу.  Смотреть на мужчину было очень приятно, потому-то девушка и не заметила, как рыжий любитель активного отдыха взобрался на её узкое плечо, не удержался и с визгливом мяуканьем прыгнул вперед, куда мог – к своему блистательному спасителю, конечно! Впился передними когтистыми лапами в шею, задними – в тонкую рубаху.
– Ваше Высочество! – опомнилась эльфийка, подавшись к принцу и неосознанно скользнув ладонями по его шее, пытаясь отодрать одно варваское животное от другого, маленького и беззащитного, которое с перепугу когти убирать и не думало, только мяукало еще громче, пыталось шипеть, да дыбило шерстку по хребту – к такому скоплению чудовищ дикое вишневый зверь, кажется, не привык.

- Благодарю за оказанное почтение, Ваше Высочество, - Этторе учтиво склонил голову. А как снова поднял её, невольно зацепился взглядом за рыжего озорника, поползшего по непривычного глазу теренийского жителя платью эльфийского кроя.
Эльфийская принцесса была прекрасна и способна похитить внимание многих и многих кавалеров, однако Этторе оказался не из их числа. От наметанного дознавательского глаза не ускользнула проявляемая котенком активность. Бить тревогу он не поспешил, почем зря. Августейшая чета как нарочно ничего не замечала.
- Ваше Высочество… - негромко произнес Этторе, надеясь привлечь внимание кронпринца к тому, что котенок вот-вот повиснет на его рубашке, но было поздно.
В неуправляемом, первобытном порыве принц Штефан едва не покалечил сначала невесту, вслед же досталось виновнику шумихи. Котенок был совсем ещё мал, и Его Высочеству не составило бы труда своей железной дланью травмировать его грудную клетку, а жестоким зрелищем пошатнуть душевное равновесие Её Высочества.  И это, разумеется, принизило бы в глазах иноземной принцессы и Штефана, и всю Терению. Глупость, абсурд, но, черт возьми, правда. Кем она посчитает людей после этого? Безжалостным ко всему живому варварским племенем. И, чего скрывать, котёнка, на чью долю выпало столько испытаний, было жаль. Этторе коротко глянул на сестру и, высвободив руку, спешно шагнул вперед.
- Ваше Высочество! – быстро сократив расстояние до наследников королевской крови, он ловко подхватил одной рукой котенка под живот и изъял рыжего бедолагу из принцевой хватки. – Так Вы его покалечите.
В отчаянии котенок попытался отъесть пальцы своему спасителю, да кожаная перчатка оказалась ему не по зубам. Прищепнув пальцами складку на шее маленького хищника, дабы не вырвался и не покалечился ненароком, Этторе с едва заметным укором посмотрел на принцессу эльфов и кронпринца. Вроде взрослые люди, а элементарных вещей об обращении с животными не знают!
- Должно быть,  он попросту не привык к человеческим рукам, ведь в первые месяцы жизни котят носит только кошка-мать, за складку на шее… - пояснил дознаватель Арцела, про себя поминая Синиструма и всю его родню.
Вопреки застывшему на бледном лице выражению глубокого спокойствия, Этторе был готов сквозь землю провалиться от стыда. Он, потомок знатного рода и дознаватель Тайной Канцелярии, объясняет кронпринцу и его невесте, как обращаться с маленькими котятами! Хвала богам, что единственным свидетелем этой сцены была Бланка.
- И не стоит брать его на руки насильно, вырываясь, он может навредить себе и Вам, Ваше Высочество, - подобно краткому рапорту выдохнул Этторе, чувствуя, что ещё немного, и его мертвенно-бледная физия станет пунцово-красной.

Отредактировано Этторе (11-12-2014 19:22:50)

Сама природа словно воспротивилась такому обращению с живой тварью, когда Его Высочество схватил напрыгнувшего на него маленького хищника: облака скрыли солнце и все краски будто бы померкли в прозрачных сиреневатых сумерках.
- Ох, вы льстите нам, Ваше Высочество! – улыбнулась Бланка, скромно опустив взгляд так, что пушистые светлые ресницы скрыли зелень глаз, и поспешила Этторе на помощь в беседе, отчётливо почувствовав, как сильно абсурдность происходящего смутила его.  – Любой истинный дворянин придёт на помощь члену королевской семьи как в мелочи, так и в деле, от которого, быть может, зависит чья-то жизнь.
Конечно, это было не совсем так, но Бланка, отточившая за несколько лет холодной войны с высшим светом мастерство казуистики,  потому и акцентировала слово «истинный». Её Величество со временем поймёт, что есть подданные, достойные доверия, а есть такие, которые и на то, чтобы пробовать пищу на яды, не годятся. А род Арцела, несомненно, относился к дворянам истинным, до сих пор прекрасно отдающих себе отчёт в том, что живут не только на придворное жалование, но и на налог, который крестьяне и ремесленники в их землях платят, чтобы спокойно жить в стабильной и благополучной стране. Но забивать прелестную головку принцессы такими вещами сейчас не стоило – как подсказывало чутьё, она и без этого испытывает некоторое недоверие к своему окружению в целом и к Его Высочеству в частности. И тем неожиданней и необъяснимее была её симпатия к  Этторе и к ней самой.
- Пожалуйста, не придавайте произошедшему такое большое значение, - как можно непринуждённее попросила Бланка, сделав несколько шагов к брату и взяв его под руку – совершенно нейтральный жест, но тепло её рук не будет лишним, а ей, в свою очередь, так легче ощущать его эмоции фоном, не сосредотачиваясь для этого на обстановке вокруг. – Среди тех, кто, как граф Арцела, не первый год предано и самоотверженно служит Терении и короне, не принято считать подвигом такую мелочь.
«Иными словами, моя госпожа, не стоит распространяться ни о героизме принца, ни тем более о том, как он нечаянно, но донельзя некуртуазно распустил ручищи, ни о подвиге графа, ни о вашем порванном до середины икры платье», - резюмировала про себя Бланка. И, несмотря на то, что не считала необходимым акцентировать внимание на конфузе Её Высочества, мысленно уже просчитывала, как незаметно провести её в покои и переодеть.
Но, кажется, сегодня сама природа была на стороне справедливости – откуда-то издалека донёсся раскат грома.
- Кажется, дождь собирается, - задумчиво произнесла Бланка, почувствовав, как первая крошечная прохладная капелька упала на оголённое плечо.

Этторе прекрасно умел держать себя в руках. Неловкие ситуации, когда он терял самообладание, можно было пересчитать по пальцам. В спокойном выражении лица, движениях, голосе никто не заподозрил бы обескураженности, кроме Бланки, в чью сторону коротко глянул дознаватель. Щедрые комплименты эльфийской принцессы показались Этторе саркастичными, и по лицу сестры он надеялся понять, прав ли в своих догадках. Но слова и улыбка Бланки развеяли подозрения, а тепло её рук – некоторую скованность Этторе, и он снова включился в разговор:
- Моя любезная сестра права – такая мелочь не стоит Вашей благодарности, - кивнул он со сдержанной улыбкой.
«И напрасно вы посчитали наше появление за счастье. Оказываться в нужное время в нужном месте и становиться нежелательными свидетелями – часть нашей работы», - мысленно добавил дознаватель Арцела, однако не стал разочаровывать принцессу, произнося это вслух. А разочаровать кронпринца, возымевшего на него планы, Этторе не постыдился:
- Боюсь, в дальнейшем помощи от меня будет мало, - спокойно возразил он. – Я ничего не смыслю в уходе за животными.
Смыслил Этторе в обозначенном вопросе никак не меньше кронпринца и его невесты, однако он любил свою работу в Тайной Канцелярии и свою кошку, и не собирался изменять им обеим, пробуясь в новой должности, подразумевающей уход за другими котами.
Корректно намекнуть Её Высочеству на неподобающий вид казалось невыполнимой задачей. Но погода преподнесла одновременно приятный и не очень сюрприз в виде дождя. Утвердительно кивнув комментарию сестры, Этторе добавил:
- Какая жалость, - без особого, впрочем, сожаления.
Штефану и Лилитане следовало привести себя в подобающий вид, а Этторе и Бланка могли продолжить назначенную беседу и в стенах дворца.

Похвалы, которые принцесса рассыпала в их с Этторе адрес, вызывали двоякие чувства: восторг Её Высочества ощущался как искренний, но от частоты, с которой лились комплименты из её уст, и эмоционального напора, уже и Бланке стало не по себе. Вспомнились строки одной из запрещённых цензурой комедий: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». И, хотя род Арцела был древним и влиятельным, - даже сейчас, несмотря на положение, в котором оказался его нынешний глава, - эти строки описывали ощущения Бланки полностью.
Раскат грома, прокатившийся по небу, прозвучал так громко, что графиня вздрогнула от неожиданности. В следующее мгновение хляби небесные развезлись – и на головы несчастных, словно кара богов, обрушился холодный и хлёсткий ливень. Вся компания прибавила ходу, но это не спасло положения: когда они добрались до крытой колоннады, увитой диким виноградом, платье Бланки стало тяжёлым и омерзительно холодным. С большим трудом она сумела подавить желание распустить волосы, избавившись от накладных локонов, с которых то и дело соскальзывали капли по шее и на виски, но справиться с дрожью не смогла. Мундир Этторе тоже успел намокнуть, хотя плотное сукно в первые минуты ещё спасало его от дождя, и, скорее всего, рубашка под курткой и жилетом не успела пропитаться дождём насквозь. «Его Высочеству, беспардонно шествовавшему в рубашке, повезло больше всех», - с лёгкой завистью подумала Бланка, пытаясь согреть дыханием коченеющие ладони. Однако Её Высочество решила этот расклад переиграть.
- А мы? Мы будем ждать здесь? – Бланка опешила настолько, что забыла об этикете и придворном регламенте, и обратилась к принцессе. – Ваше Высочество, раз уж мы все промокли до нитки, будет лучше добраться до дворца, переодеться в сухое, согреться и послать за камзолом слугу с зонтом.
Принцев камзол, несомненно, был роскошен и недёшев. Но Бланка знала, на кого Его Высочество свалит это поручение. Конечно же, на верных и преданных подданных, которых ему всю дорогу расхваливала Её Высочество. А потом Этторе сляжет с пневмонией. Да чего уж! Так и так сляжет, если даже останется ждать, пока принц сбегает за своим костюмом, здесь, под сенью дикого винограда, в обществе прекрасных промокших дам, среди ароматов дождя и осенних цветов. Да чего уж! Уже саму Бланку начинало знобить – это только летом легкий тёплый дождик может быть приятен. Хотя, может быть, эльфы не так страдали от холода, как люди и котики.
В запасе оставался козырь, который Бланка хотела поберечь, потому что это был очень неспортивный приём. Но прилипшие к ногам нижние юбки напрочь лишили её милосердия.
- Стоит подумать и о вашем питомце, - добавила графиня настолько спокойно, насколько это могло получиться, когда тебя бьёт озноб и сводит челюсти от холода. – Кроха мал и слаб, он может умереть от переохлаждения.

Отредактировано Бланка (15-12-2014 21:34:38)

Похвалы лились из уст Её Высочества сладостными медами. И чем слаще они звучали, тем крепче сомнения в их искренности укоренялись в душе Этторе. Жениху своему прекрасная дочь эльфийского народа также воспевала оды, и в каждой ощущался тонкий, колкий подтекст, недвусмысленно отдававший расовой неприязнью. Слухи об эльфийском высокомерии Этторе всегда считал преувеличенными, полагая, будто эльфы презирают людей не более, чем порой сами люди – друг друга. А толки оказались правдивы.
За громовым раскатом разразился мощный, по-осеннему холодный ливень. На фоне остальных Этторе повезло – верный офицерский сюртук пропитался водой далеко не сразу. О том, что стоило одолжить его сестре, дознаватель подумал, лишь когда процессия нашла укрытие под сенью увитой диким виноградом колоннады. Но теперь в этом не было смысла: промокшая к концу пути плотная ткань и пропитавшийся натекшими за воротник дождевыми струями подклад, скорее, усугубили бы положение Бланки, чем защитили её от холода. И до отведенных Этторе и его сестре замковых комнат, где можно было переодеться в сухое и согреться, оставалось всего ничего. Но Её Высочество, отчего-то, пожелала тянуть время, уговаривая кронпринца вернуться за забытым камзолом. И снова – мысли о расовой неприязни, помноженные на такие объективные факторы, как холод и сырость, заставили Этторе поддержать оппозицию в лице кронпринца и Бланки.
- Его Высочество совершенно прав, здешний климат сильно отличается от мягкого климата Веллиаранира, - спокойно напомнил дознаватель. – Будет очень... неловко, если из-за вашей болезни придется отложить вашу свадьбу с кронпринцем.
Заявление достаточно наглое, но, ежели принцессу не беспокоят люди и котенок, возможно, чувство ответственности перед своим народом её вразумит?